ДАР ГРОМА. ЛОШАДИ В КУЛЬТУРЕ ИНДЕЙЦЕВ РАВНИН

После того, как в 1492 году Христофор Колумб открыл Новый Свет, на Запад хлынули тысячи поселенцев. Они привезли с собой животных, произведших огромное впечатление на коренное население Американского континента. Первые увидевшие лошадей индейцы были полны суеверного страха, но их потомки прониклись уважением и восхищением по отношению к этим великолепным животным и вскоре по праву заслужили звание одних из лучших всадников в мире.

Индейские «пони»

В мифах и легендах индейцев лошади описываются как великолепные животные с красивыми длинными гривами, развевающимися на ветру, и хвостами, слегка касающимися земли. Однако в девятнадцатом веке белые люди редко сталкивались с такими мустангами. Потомки некогда величественных испанских лошадей за несколько столетий превратились в небольших, но сильных, подвижных и крепких «индейских пони». Стоит отметить, что большин-ство белых не особенно разбиралось в лошадях, тем более в «клячах диких туземцев». Но полковник Ричард Додж, много путешествовавший по Равнинам и являвшийся общепризнанным специалистом по лошадям и индейским пони, в частности, писал: «В высоту они едва достигают четырнадцати ладоней, ... в кости скорее легки, чем тяжелы, с хорошими ногами, прямыми плечами, короткой сильной спиной и округлым туловищем. В них почти не видно проявлений породистой крови, за исключением острых, подвижных ушей, и ясных смышленых глаз...» Додж отнюдь не был почитателем индейцев, но даже он, достойный сын белой цивилизации, был поражен выносливостью индейского пони: «Объем работы, который он может выполнить, и расстояние, которое он способен покрыть за определенное время, ставят его на один уровень с лучшими из арабских скакунов!»

Действительно, на большей части Великих Равнин водились низкорослые, коренастые лошадки пятнистой расцветки, часто называемые в англоязычной литературе «пинто» или «индейскими пони». Их часто путают с мустангами — дикими лошадьми американских прерий, но «пинто» были выведены специально, хотя и не без участия диких лошадей, великолепно приспособившихся к суровому климату. Эти лошади имели множество выдающихся качеств. Они высоко ценились за резвость, бдительность, выносливость и способность выживать в экстремальных условиях. Копыта их были маленькими и более твердыми, чем у домашних лошадей. Многие из них никогда не нуждались в ковке. Их также любили за плавный ход, но на первом месте стоял их невероятно развитый ум и способность обучаться. Одним из характерных признаков настоящего «индейского пони» были крупные, ясные глаза со сравнительно большим белком.

Но, вместе с тем, существовали и другие породы, например, широко известная аппалуза, выведенная племенем палуза. Обычно лошади этой породы характеризовались высоким ростом и большим количеством контрастных «яблок» по всему телу. Впоследствии аппалузы умело разводились племенем нез-персе на территории Северо-Западных Равнин США. Неподалеку от нез-персе жило другое племя — каюсы, которые вывели собственную породу лошадей. Порода каюс также отличалась высоким ростом и стройностью, но цвет этих лошадей был ровным, а масть могла быть серой, мышастой или гнедой. Но самым удивительным была огромная скорость этих лошадей и бешеный темперамент. Именно поэтому на территории Северо-запада быстрых и темпераментных лошадей долгое время именовали «каюсами», хотя сама порода, к сожалению, канула в Лету.

Собственные породы имели также индейцы племен натчез и семинол, выведенные явно от испанских лошадей и имевшие арабские корни. Индейцы племени команчей, обладавшие огромными табунами, также любили высоких и стройных лошадей, умело сохраняя в них остатки благородной испанской крови и выводя собственные породы, практически не встречавшиеся у северных племен. Потомки благородных испанских скакунов стали родоначальниками нескольких пород, известных и популярных среди команчей и некоторых других племен Южных Равнин и Юго-запада. В XIX веке у них существовало несколько основных пород: «красная краска», «черная краска», «красноухие Магической Шапки», «черноухие Магической Шапки», «черноухие Военного Убора» и другие. Лошади Магической Шапки имели чалые волосы у основания хвоста и немного серые на концах, светлое туловище цвета от чалого до белого с темными ушами, большое пятно на груди и пятна на боках и ногах. Цвет ушей мог варьироваться от желтого до почти красного у красноухих, и от фиолетового до коричневого или даже черного — у черноухих. У некоторых были полосатые копыта. Лошади Военного Убора отличались наличием пятен около глаз и большого пятна на груди, называемого «щитом». Пони этих пород умели прекрасно «чуять быка», то есть предсказать поведение бизона, поэтому они высоко ценились индейцами как бизоньи и боевые лошади.

Обычные и особые лошади

У индейцев существовало разделение лошадей на обычных и особых. В свою очередь, эти категории делились на четыре типа:

Лошади как валюта. Их ничему не учили и использовали как валютную единицу при различных торговых операциях или в качестве оценки благосостояния владельца. У богатых лошадьми команчей таких животных было большинство. Они ценились не очень высоко, так как их не использовали ни для перевозки грузов, ни для верховой езды. В голодное время именно они шли в пищу первыми, а шкуры использовали для производства различных изделий.

Вьючные и верховые лошади. Вьючные лошади использовались для перевозки грузов, людей или для охоты на мелкую дичь, которая была повседневным, рутинным делом, в отличие от охоты на бизонов, носившей сезонный характер и требовавшей специального обучения. Они паслись в основном табуне, и в случае необходимости их отлавливали, впрягали в волокуши или седлали. Оседланная лошадь выступала в роли транспортного средства, и в ее задачу входило покрыть некоторое расстояние, например, от лагеря до места охоты. Далее охотник спешивался, убивал дичь (лошадь в это время ждала в укрытии) и перевозил добычу в лагерь.

В качестве вьючных или верховых лошадей могли использоваться и состарившиеся «бизоньи пони», уже не способные к колоссальному напряжению бизоньей охоты, но все еще способные носить всадников или грузы. На таких лошадях учились ездить дети с самого раннего возраста, или же им доверяли перевозить грудных детей в специальных колыбелях, имевших жёсткую деревянную конструкцию и козырёк, предохраняющие в случае падения. Известны случаи, когда старые лошади спасали маленьких детей во время внезапного нападения врагов.

Охотничьи или «бизоньи» лошади. В XIX веке они составляли не более 10% от общей численности табунов. Их предпочитали беречь, поэтому по прерии индейцы передвигались верхом на обычных верховых лошадях, а бизоньих берегли для охоты, ведя в поводу. На ночь особо ценных животных привязывали к шесту у палатки хозяина. Шест располагался с восточной стороны (восток для индейцев считался священным направлением) у входа в типи (жилище индейцев). Конь при этом всегда находился под присмотром и под рукой. У некоторых племен туда же воин клал свое оружие перед походом и выставлял свой щит для того, чтобы его освещали лучи восходящего солнца. Шест находился не у самого входа, а на расстоянии от пяти до пятидесяти метров. При установке шеста сначала в земле выкапывали ямку. Затем с молитвами туда помещали камни цветов четырех направлений: каждый цвет к своей стороне. И только после этого устанавливали шест. Считалось, что он приносит здоровье лошади, а также здоровье и богатство ее хозяину. Убежавшая лошадь обязательно должна была вернуться к шесту, который ее «притягивал». К вершине шеста часто привязывали ожерелье из белых раковин, а иногда и белый конский волос. Церемонии здоровья и богатства проводились именно у таких шестов. Лишь в редких случаях «особые» лошади могли находиться на вольном выпасе, и тогда только голос хозяина мог оторвать их от родного полудикого табуна.

«Бизоньи пони» имелись практически у всех индейцев Равнин. Впрочем, охотничьи лошади использовались для охоты не только на бизонов, но и другую дичь, или для ловли мустангов. Как правило, они были обучены повадкам бизонов и другой дичи, различным аллюрам с менками ног, способам уклонения, преследования, загона и т.п. Как правило, таких лошадей не использовали в сражении и отношение к ним было совершенно иным, нежели к вьючным. Грубость и жесткость практически исключалась. Хорошо обученное животное ценилось чрезвычайно высоко. За бизонью лошадь владелец мог получить от двадцати до ста обычных лошадей!

Боевые лошади имелись далеко не у всех индейцев, и их можно выделить в особую касту. Как и охотничьи лошади, они содержались отдельно от табунов и воспитывались совсем по-другому. У индейцев Равнин есть огромное количество историй о боевых «пони» и конях-талисманах. Разница с бизоньими состояла в том, что эти лошади считались обладателями особой силы, приносящей удачу в бою. Их обучали специальным трюкам, которые могли пригодиться во время сражения или преследования: ложиться, прятаться, прибегать на зов или убегать, бить ногами, кусаться, ложиться под всадником, уклоняться от ударов, поднимать и увозить раненого с поля боя, ловить всадника, потерявшего баланс и т.п. Подобные умения не раз спасали жизнь их хозяевам. Такие лошади реагировали на малейшее движение хозяина, к ним обычно не применяли «железо», часто их растили вместе с конкретным человеком. Понятно, что за такого коня не жалко было отдать целый табун обычных лошадей. Похищение привязанных лошадей из неприятельского лагеря приносило высокую честь, кроме того, богатство мужчины теперь измерялось количеством лошадей. Когда молодой человек ухаживал за девушкой, он приносил в дар её отцу нескольких лошадей. Обычной платой было от пяти до двадцати «пони».

Обычаи и традиции

Воины предпочитали ездить на жеребцах или меринах. Передвижение на кобылах допускалось вне общественных парадов и церемоний. Появление же воина верхом на кобыле в общественном месте считалось если не позором, то умалением его достоинства. Женщинам же, особенно в некоторые периоды их жизни, наоборот, разрешалось ездить верхом только на кобылах. С практической стороны кобылы считались более спокойными и безопасными, а с религиозной — женская кровь могла испортить магию или даже свести с ума боевого коня.

Индейцы любили украшать не только себя, но и своих лошадей. Например, восточные апачи, команчи и другие индейцы Южных Равнин часто заплетали гривы своих любимцев или подвешивали к ним взятые в бою скальпы. Последнее могло служить как знаком отличия, так и средством устрашения противника. Следы ладоней на крупе или плечах лошади могли означать взятые в бою скальпы, круги вокруг глаз должны были улучшить зрение, молнии на ногах придавали скорость, а нарисованные следы копыт указывали на количество угнанных лошадей. Использовалось и множество других символов, причем у разных племен им могло придаваться различное значение.

Раскрашивание лошадей носило не столько информативный, сколько религиозный характер, поэтому обычно право раскрашивания предоставлялось заслуженным и храбрейшим воинам, военным лидерам и шаманам. С другой стороны, если один индеец просил другого раскрасить его лошадь, то подобная просьба считалась большой честью и проявлением уважения.

Команчи и другие индейцы Равнин надевали на шеи своих лошадей ленты (часто отделанные бисером) из шкур койота, медведя, волка, лисы и других животных с целью сделать их быстрее и проворнее. Они также увешивали шеи лошадей амулетами из когтей пумы, медведя, орла, совы или рогов антилопы, перьями орла или ястреба. Иногда связки перьев были очень большие, перья исчислялись десятками и могли вплетаться как в гриву, так и в хвост вместе с яркими лентами.

Молодые люди, желавшие выделиться или покрасоваться перед другими, иногда жевали листья ароматических растений и втирали ароматную слюну и сами травы в гриву и хвост своих коней. Перед продажей лошадей тщательно отбирали, а затем приводили в порядок: откармливали, чистили, натирали специальными травами.

У некоторых индейцев Юго-запада существовал обычай вырезать на ушах своих коней опознавательные знаки или разрезать их особым образом, подобно тому, как белые ставили клеймо или резали уши коровам. Сами индейцы утверждали, что это делается для того, чтобы опознать лошадь в темноте, поэтому «клеймо» чаще было индивидуальным, чем племенным признаком.

Для опознавания лошадей в темноте им также особым образом подрезали хвосты. Более гуманный способ заключался в подвешивании к лошади колокольчиков. Каждый колокольчик имел индивидуальный звук, поскольку делались они вручную, часто из серебра, железа или меди, и индейцу несложно было найти своего коня. После того, как навахо освоили работу по серебру, индивидуальные украшения сбруи, седла, а также просто амулеты и «опознавательные знаки» на лошадях распространились не только среди них, но и по всему Юго-западу и соседним Равнинам.
Утверждение о том, что настоящие индейские лошади были не подкованы, не совсем верно, и справедливо лишь, по большей части, для Северных Равнин, где почти отсутствует каменистая почва. Индейцы Северной Мексики и Юго-запада, особенно засушливых районов, делали лошадям нечто вроде подков. Особенно это касалось лошадей с мягкими копытами. Команчи тоже быстро переняли это изобретение. Кусок сыромятной кожи долго размачивали в воде, а потом аккуратно оборачивали им копыто, а иногда и нижнюю часть ноги для защиты от колючек и укусов змей. В пустынных районах такие «лошадиные мокасины» были просто необходимы. Навахо, западные апачи и некоторые пуэбло быстро научились делать подковы и сами ковали своих лошадей.

Продолжение читайте в следующем номере.

Алексей Берков